​             Недавно из Итум-Калы вернулись и наши земляки. С одним из них, Сергеем Николаевичем Борцовым, мы встретились и поговорили о том, как сейчас живут и служат в республике.

Кто стреляет в горах?

«Здесь до сих пор по ночам слышатся выстрелы.  Звук далеко разносится по ущелью, а потому не поймешь, где и откуда стреляют. Но местные жители  давно не хотят войны. Многие потеряли   свои дома. Потеряли близких.  У половины сотрудников местного отдела — ранения. Но потихонечку семьи, убежавшие с той войны,  возвращается на Родину.  Заново отстраивают дома. И  борются за каждого своего мальчишку:  чтобы они не опозорили семью, уйдя ради денег  в боевики...

А такое  случается. Итум-Калинский район — самый горный район Чечни. Тут начинается Кавказский хребет, пролегает Аргунское ущелье. До границы с Грузией — рукой подать. Потому  именно здесь чаще всего и проходят боевики. Был, кстати, при мне такой  случай, когда парнишка  ушел в Сирию участвовать в боевых действиях. Так у него всех родственников — и дальних и близких — поувольняли. Даже с  высоких должностей. Виноват, казалось бы, один, а наказывают всю родню.      

Наша работа там, по большому счету, такая же рутина, как здесь, только с военным уклоном. Мы  работали  «на земле»: принимали заявления от людей, выезжали в села для проверки паспортного режима, поднимались в горы,  смотреть, нет ли подозрительных следов…  Мы часто слышали от местных: «Вы — гарант нашего спокойствия». 

Работая среди простого народа, погрузившись в их культуру, которая мне была очень интересна, я понял, что у нас, русских, очень много предрассудков против чеченцев. Многое нами надумано. Хотя на самом деле нам есть чему поучиться у них.

Нет одиноких стариков и пьяных

За полгода службы я ни разу не увидел пьяного человека на улице. Если тут кто и выпьет, то тихо сидит дома. Никто не пишет заявления участковому на соседей,  как это стало в последнее время  «модно» у нас. Пожилых, и просто старших тут почитают и уважают. Например, мужчины обязательно привстают, если в комнату входит старший.  Даже взрослые  уже мужчины, увидев старшего брата, к примеру, тушат сигареты.  Здесь без позволения мужчины непринято заговаривать с женщинами.  Да, чеченский  мужчина — глава во всем. Но и женщин здесь уважают. «Забитость» восточных женщин  — это  очередной миф. А самое главное, здесь нет одиноких и брошенных стариков и детей.  Старики живут с детьми. Дети, если лишились родителей,  у  других близких родственников.

Вообще отношение друг к другу, к людям, у чеченцев иное. Если здесь кто-то ведет себя не так, как надо бы, люди собираются вместе в Доме культуры или на сходе граждан, где обязательно присутствует глава района, друзья, близкие, соседи  этого человека, полиция даже,  и вот так, все вместе, провинившегося  воспитывают.

Кстати, есть еще одно предубеждение, что Россия очень много денег в Чечню вкладывает. Это не так. Да, мы помогли им восстановить их дома. Ведь многие села в войну просто  сравняли с землей. Когда паспорта  проверяли, мы ходили по домам. Иной раз смотришь,  дом такой хороший.  Богатый человек, думаешь, живет. А заходишь внутрь  — там пусто. Работы в селе нет, денег особых тоже нет.  Пособия только и хватило, что дом восстановить. Хозяйства только предлагают восстанавливать.  Детские пособия и выплаты размером  такие же, как у нас. Правда, цены на кирпич и цемент, например, в два раза дешевле.

Многие мужчины  здесь ходят в папахах.  Смотришь, дорогой костюм на нем, туфли шикарные и… папаха!  Женщины обязательно в платках. Даже девчушки молоденькие их носят.  Все хорошо знают  свою религию и трепетно относятся к ней.  В каждом селе обязательно есть мечеть и свой кади, которые очень активно участвуют в общественной  жизни селян. А простые люди живут так же, как мы. И проблемы у них те же…

Отзвуки войны

Вообще, чеченцы очень патриотичная нация. И позиционируют себя они  только с Россией. Бывает, пошутит кто-то: вот отделим вас от России! — так обижаются очень. Переживают за события в Украине.

А война почему была? Кому-то это было нужно. И, честно сказать, обида у них на нас еще сохранилась. Но  притупилась.  Думаю, пройдет еще десяток лет и  она забудется совсем. И мы простим друг друга».